Введение:
Все живые языки постоянно развиваются, совершенст¬вуются, изменяются, они имеют своё прошлое и настоя¬щее, в которых зарождаются элементы будущего состоя¬ния языка. При этом язык неизменно выполняет своё важнейшее назначение — служит средством общения. Язык — хранилище человеческой мысли. Он осуществляет связь времён, поколений... Хорошо сказал об этом великий рус¬ский педагог К. Д. Ушинский: «Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое, историческое живое целое...» [12, с. 88].
Система любого языка постепенно изменяется, несмотря на наличие норм, поддерживаемых школой, печатью, радио, телевидением и другими средствами массовой информации, а также традициями. Изменения в языке не всегда заметны в течение жизни одного поколения. Наиболее устойчивым является синтаксический строй языка наиболее изменчивым — его лексический состав. Именно лексика особенно быстро откликается на всё новое, что появляется общественной жизни, науке, технике, искусстве, быту. Это может проявиться даже в небольшой период времени, иногда в течение одного-двух десятилетий. Например, сравнительно недавно вошли в нашу речь такие слова, как космодром, космонавт, атомоход телевизор, видеомагнитофон, кофемолка, дизайн, менеджер (специалист по вопросам организации управления в производстве), приборист, хобби (любимое занятие на досуге), джинсы, джин¬совый, джерси, кроссовки, крекер (сухое печенье).
Русский литературный язык выступает в неразрывном единстве двух ипостасей, обеспечивающих его жизненность, самосохранение и развитие. Это – слово, воплощённое в определённых текстах. Это – совокупность его активных носителей, способных понимать, хранить, передавать эти тексты и создавать новые.
Глава 2:
Диалектная лексика очень многовариантна и обладает некоторыми особенностями в строении системы: отсутствие кодифицированной нормы делает естественными в речи так называемые потенциальные слова. Одно, казалось бы, слово в близких говорах может иметь разное значение, огласовку, род.
Количественная сторона не является специфическим показателем в использовании сниженной лексики. Более того, текст Сказа о Федоте-стрельце построен таким образом, что на фоне литературной речи диалектное слово становится центральным, вбирает в себя основную мысль, создает сложный подтекст. Диалектизмы в тексте Филатова многочислены. С одной стороны (со стороны писателя), это происходит за счет отбора выразительных средств, использования разных видов сниженной лексики; с другой (со стороны читателя) — само понятие «понятности» меняется.
Дело, очевидно, в том, что иллюзию понятности создает хороший контекст. Современному читателю достаточно уловить общее содержание сказанного, «аудировать» текст.
Для нас совершенно ясно, что наблюдения за народностью языка художественной литературы должны развиваться в направлении расширения проблемы до разговора о специфике представления народности через язык в современной литературе. Целесообразно начать такое описание через конкретные наблюдения, связанные с определенными писательскими именами и определенным кругом текстов.
Предположительно уточнению подлежат такие положения: функции народно-разговорных элементов современного художественного текста; номенклатура народно-разговорных элементов художественной речи, их статус в тексте, возможности разграничения, взаимозаменяемости и т.п.; соотношение этих элементов в речи героев и авторской речи, в несобственно-прямой речи, в связи с этим выделение предпочтительных типов контекстов, характерных для указанных видов речи; наблюдения за спецификой авторского кодирования народно-разговорных элементов и особенностями их декодирования современниками, коррекцией между этими явлениями; рассмотрение фактов семантического приращения, ментальности НРЭ в художественном тексте; проблема соотношения народности художественного текста и возможности его перевода и т.д.
Заключение:
Итак, как показало проведенное исследование, язык неизменно выполняет своё важнейшее назначение — служит средством общения. Изменения в языке происходят постоянно. Но они не всегда заметны в течение жизни одного поколения. Русский литературный язык выступает в неразрывном единстве двух ипостасей, обеспечивающих его жизненность, самосохранение и развитие. Это – слово, воплощённое в определённых текстах. Это – совокупность его активных носителей, способных понимать, хранить, передавать эти тексты и создавать новые.
Объектом нашего исследования являлось произведение Л. Филатова «Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца». Целью данной работы являлось выявить особенности использования сниженной лексики в данном произведении.
Изучение словарного состава русского языка вообще и лексики его неформальных вариантов в частности в последнее десятилетие ХХ века получило беспрецедентный импульс. Однако практически все исследователи отмечают, что опубликованные в последнее время источники дают разнородный и разнокачественный материал.
В общеупотребительном языке сегодня наблюдается мощный наплыв сниженных лексем. Сегодня не центробежным, а центростремительным оказывается движение лексических и стилистических потоков в языке и культуре; не литературный язык, нормированный и кодифицированный, идущий от Пушкина и закрепленный в академических словарях, концентрическими кругами развертывается в национальном языке, а напротив, от окраин к его центру стягиваются лексика (прежде всего) и грамматика. Это может быть вызвано тем, что в общеупотребительном языке на определенном историческом этапе его развития ощущается некий вакуум, некая неадекватность номинативных средств реальности, что требует заполнения и компенсации.
Понятие сказа в литературе трудноописуемо именно из-за его прямой связи с самой распространённой и необходимой формой человеческой деятельности – речью. Сказ обозначает то, что рассказано, передано от человека к человеку. Неслучайность избрания этой формы Л. А. Филатовым являет собой некое изобличение, он иронизирует по поводу словесного имиджа героя.
Кто, если не царь, должен говорить на литературном русском языке? Когда он обращаются к героям, которых можно назвать носителями просторечной лексики (Федот, Маруся, Нянька…), употребление нелитературных форм объясняется контекстом, но он отдаёт приказания генералу (казалось бы, человеку, близкого ему круга), совершенно не задумываясь о том, КАК и ЧТО он говорит.