Введение:
Развитие рыночных отношений в России в 1990-х годах послужило причиной существенных изменений в правовой системе в целом, и, в особенности, в гражданском праве. С принятием 30 ноября 1994 г. части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) были провозглашены утверждавшиеся во всем мире на протяжении веков основополагающие принципы частного права: равенство участников, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, беспрепятственное осуществление гражданских прав, и т.д. Закрепление этих принципов значительно повлияло на нормы, регулирующие как «статику» гражданско-правовых отношений, к примеру, институт права собственности, так и «динамику» гражданского права – сделки и обязательства.
Сделка как юридический факт играет ведущую роль в современном гражданском обороте. Субъекты гражданского права все более активно используют свободу экономической деятельности, приобретая, изменяя и прекращая свои гражданские права с помощью сделок.
Вместе с ростом экономической активности растет и число споров, связанных с признанием сделок недействительными и применением последствий их недействительности. Ежегодный прирост дел этой категории составляет 10-12 процентов. Этот факт объясняется не только ростом экономической активности и способности субъектов к юридически грамотной защите своих прав, но и тем, что механизм признания сделок недействительными нередко используется недобросовестными должниками в целях избежания ответственности в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением сделки.
Глава 2:
Хотя в пп. 2 и 3 ст. 165 ГК говорится об уклонении одной из сторон от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, по смыслу закона данная статья подлежит применению и к тем случаям, когда удостоверение или регистрация сделки стали невозможными по объективным причинам, например ввиду смерти одной из сторон или неизвестности ее места нахождения.
Во-вторых, под "иными последствиями, предусмотренными законом", понимаются последствия, которые могут наступить наряду с двусторонней реституцией (заменяющим ее результатом исполнения недействительной сделки) и носящие по отношению к ней вспомогательный характер. Ими являются:
а) производство расчетов, связанных как с доходами, извлеченными из имущества в период его нахождения у другой стороны, так и с затратами на содержание имущества, а также на его улучшение. Хотя указанный аспект отношений сторон правилами гл. 9 ГК не урегулирован, к нему по прямому указанию ст. 1103 ГК применяются нормы о возврате неосновательного обогащения. Поэтому правовой базой для производства расчетов между сторонами недействительной сделки служат ст. 1107, 1108 ГК;
б) взыскание убытков в виде реального ущерба, которые сторона, считающаяся потерпевшей, понесла по вине другой стороны в связи с признанием сделки недействительной (п. 4 ст. 165, п. 2 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК). По своей правовой природе данное требование носит деликтный характер. Иными словами, указанная санкция является мерой гражданско-правовой ответственности, применяемой к виновной стороне сделки (например, дееспособному участнику сделки, который знал или должен был знать о недееспособности другой стороны, но тем не менее пошел на заключение с ней заведомо ничтожной сделки).
Особо этот вопрос решается лишь применительно к сделкам, заключенным под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК). Закон исходит из того, что по общему правилу обязанность по возмещению реального ущерба лежит на том участнике сделки, который действовал под влиянием заблуждения; если же заблуждение возникло по вине другой стороны сделки, обязанность возместить реальный ущерб лежит на ней. Однако, во-первых, ее вина в возникновении заблуждения должна быть доказана заблуждавшейся стороной; во-вторых, вина стороны должна иметь форму неосторожности, поскольку если она действовала умышленно, налицо обман, в силу чего сделка квалифицируется по ст. 179 ГК.
Требования о применении последствий недействительности сделок могут быть принудительно осуществлены в пределах исковой давности, установленной ст. 181 ГК. В своей первоначальной редакции, действовавшей с 1 января 1995 г. по 25 июля 2005 г., данная статья предусматривала специальные сроки исковой давности: для требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки 10 лет, а для требования о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности - 1 год.
Причины, по которым законодатель столь различно подходил к установлению сроков заявления требования по оспоримым и ничтожным сделкам, на первый взгляд легко объяснимы и оправданны. Ничтожные сделки являются недействительными независимо от признания их судом таковыми, а лежащие в основе их недействительности дефекты, как правило, неустранимы и нарушают публичный интерес. Кроме того, многие из ничтожных сделок социально опасны. Поэтому необходим достаточно длительный срок, в течение которого могут быть устранены последствия, связанные с их ничтожностью.
В отличие от них оспоримые сделки нарушают интересы только участников этих сделок и поэтому считаются действительными, если не будут оспорены одним из участников. Интересы гражданского оборота требуют, чтобы возможность этого была предельно ограничена во времени. В месте с тем употерпевшего должно быть достаточное время для защиты своих интересов, нарушенных оспоримой сделкой. По мнению законодателя, годичный срок является для этого вполне достаточным.
Однако, учитывая известную произвольность в отнесении недействительных сделок к числу оспоримых и ничтожных, установление по отношению к ним таких различных по продолжительности сроков давности вряд ли было оправданным.
Считаем необходимым более подробно остановиться на судебной практике.
Недействительность сделки с акциями не повлечет недействительность записи в реестре акционеров.
Сделка купли-продажи акций была признана недействительной решением суда по другому делу. Ссылаясь на недействительность этой сделки, акционер обратился в суд с требованием о признании недействительной записи в реестре акционеров (о принадлежности спорных акций другому лицу).
Заключение:
Проведенный нами анализ теоретических конструкций, правоприменительного толкования, относящихся к недействительности сделок, позволяет сделать следующие наиболее существенные выводы:
1. Несостоявшиеся сделки (незаключенные договоры) как юридические факты есть лишь разновидность недействительных сделок, особенностью которых является то, что основания их недействительности касаются внешней стороны действия - согласования существенных условий договора, придания надлежащей формы договору и т.д.
Юридическим основанием недействительности несостоявшихся сделок, как не соответствующих требованиям закона к составу сделки, является ст. 168 ГК. Соответственно, практика выделения несостоявшихся договоров в отдельную категорию с ее противопоставлением ничтожным сделкам не имеет правовых оснований. С нашей точки зрения, необходимо посредством разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации закрепить, что незаключенные договоры признаются особым видом недействительных сделок.
2. Сущностными характеристиками оспоримых и ничтожных сделок являются следующие. Совершение оспоримых сделок нарушает юридическую волю определенного лица, в то время как ничтожные сделки нарушают волю государства. Оспоримым сделкам присущ материальный состав – эти сделки должны объявляться недействительными при условии, что их совершение реально нарушило права и интересы оспаривающих лиц. Для ничтожных сделок достаточно самого факта их совершения (формальный состав). Судебный же порядок признания оспоримых сделок недействительными не является сущностной характеристикой данного вида недействительных сделок.