Введение:
В Архангельском соборе Московского Кремля, и без того не слишком обширном, тесно от надгробий московских великих князей и царей. Здесь века сжимаются в сантиметры: не более полутора метров отделяют друг от друга гробницы Ивана Калиты и царя Алексея Михайловича. Что ни погребение, то имя, хорошо знакомое каждому по страницам учебников: Дмитрий Донской, Василий Темный, Иван III, Владимир Старицкий... Одна из гробниц выделена особо: над нею возвышается возведенный в XVII веке резной каменный шатер, кованая медная решетка ограждает ее. Надписи на металлическом футляре подробно повествуют о горестной судьбе почивающего здесь святого царевича Дмитрия, убиенного в Угличе. И как напоминание о трагической гибели восьмилетнего отпрыска "царского корени" серьезно и печально смотрит на детскую могилу Андрей Боголюбский: с фрески на столпе храма. Князь, убитый своими приближенными за четыре века до Дмитрия.
Кто покоится в этой гробнице? Действительно ли царевич Дмитрий? Что произошло в Угличе 15 мая 1591 года?
........
Глава 3:
Начнем с последней версии. Она довольно редко проникает на страницы современной литературы. А между тем ее нельзя считать просто плодом досужего вымысла. В спасение Дмитрия верили (или хотя бы допускали эту возможность) крупный специалист по генеалогии и истории письменности С. Д. Шереметев, профессор Петербургского университета К. Н. Бестужев-Рюмин, видный историк И. С. Беляев... Книгу, специально посвященную обоснованию этой версии, выпустил известный реакционный журналист А. С. Суворин .
Н. И. Костомаров как-то заметил, что "легче было спасти, чем подделать Димитрия" . Авторы, считавшие, что в 1605-1606 годах на русском престоле сидел подлинный Дмитрий, обращали внимание на то, что молодой царь вел себя поразительно уверенно для авантюриста-самозванца. Он, похоже, верил в свое царственное происхождение. Вот некоторые факты. Василий Шуйский был приговорен судом Боярской думы к смертной казни за заговор против Лжедмитрия. Казалось бы, вот легкий и желанный случай отделаться от одного из самых опасных свидетелей - того, кто своими глазами видел мертвое тело царевича в Угличе. Но "царь Дмитрий" дарует ему жизнь и даже прощает его. Он не боялся и разоблачений из Польши - иначе не пошел бы на риск обострения отношений с королем Сигизмундом III. А он отказывался принять из рук посла королевскую грамоту, адресованную великому князю, а не царю всея Руси. Это было не простым театральным жестом - в Польше эти действия были восприняты как недружественный акт и вызвали возмущение магнатской верхушки. И даже во время мятежа, лежа на земле со сломанной ногой после вынужденного прыжка из окна второго этажа, Лжедмитрий продолжал уверять собравшихся вокруг него стрельцов, что он - законный царь Дмитрий Иванович.
Современники единодушно отмечают, с какой поразительной, напоминающей петровскую, смелостью молодой царь нарушал сложившийся при московском дворе этикет. Он не вышагивал медленно по дворцу, поддерживаемый под руки приближенными, а стремительно переходил из одной комнаты в другую, так что даже его личные телохранители порой не знали, где его найти. Толпы он не боялся, не раз в сопровождении одного-двух человек он скакал по московским улицам. Он даже не спал после обеда. Царю прилично было быть спокойным и неторопливым, истовым и важным. Этот действовал с темпераментом названого отца (без его жестокости). Все крайне непохоже на расчетливого самозванца. Вспомним, как старательно пытался Пугачев копировать формы екатерининского двора. Считай Лжедмитрий себя самозванцем, он уж наверняка сумел бы заранее освоить этикет московского двора. А в учителях в Польше не было недостатка: и любой из дипломатов, часто бывавших в Московии, и многочисленные эмигранты из России.
Многие доказывали самозванство Дмитрия тем, что он был нерусским по происхождению, видели в нем белоруса или украинца, подвергшегося ополячиванию, отмечали его приверженность к польским обычаям. Однако в конце прошлого века исследователь отношений России и папского престола П. Пирлинг разыскал в ватиканском архиве собственноручное письмо Лжедмитрия на польском языке.
Язык и графику письма одновременно и независимо друг от друга изучили крупнейшие ученые-слависты С. Л. Пташицкий и И. А. Бодуэн де Куртенэ Они пришли к выводу, что письмо было составлено человеком, для которого польский язык был родным. Но переписал письмо человек (а письмо - автограф Лжедмитрия), отнюдь не столь сведущий в польском языке. Переписчик делал ошибки, свидетельствующие о том, что он говорил по-польски с русским акцентом. Слово "imperator" он, например, написал так: "inparatur". Кроме того, он систематически стилизовал латинские буквы под соответствующие начертания московской скорописи рубежа XVI-XVII веков. Письмо, вероятно, составил один из польских приближенных Лжедмитрия, а уже переписал он сам. Тем самым русское и даже московское происхождение Лжедмитрия было вполне доказано.
.........
Заключение:
Есть такая мудрость - "добро всегда побеждает зло потому, что историю пишут победители". Другой ее вариант - "кто управляет настоящим, тот управляет прошлым, а кто управляет прошлым, тот управляет будущим". Смысл ее в том, что история это не наука сама по себе, она выполняет определенный социальный заказ, предназначена для воспитания народа в том духе, который выгоден в текущей политической ситуации. Причем это относится не только к истории, но и к большинству гуманитарных наук. Далеко за примерами ходить не надо, достаточно почитать советские учебники середины века по истории, социологии, психологии и т.д.
В Угличе, в 1591 году, произошла трагедия при загадочных, вернее не до конца историками выясненных обстоятельствах. По версии официального заключения комиссии Василия Ивановича Шуйского, которую Борис Годунов направил в Углич для расследования случившегося, с девятилетним царевичем во время игры "в ножички" случился приступ падучей болезни, и он напоролся на нож. По другой версии - наиболее вероятной - царевич был зарезан подосланными убийцами, чтобы очистить трон для Годунова. Так позднее заявлял тот же Шуйский. И, наконец, известна версия, по которой царевич спасся, чтобы потом занять российский трон. Само существование столь разных версий ясно говорит о том, какие страсти бушевали вокруг царского венца, остававшегося предметом вожделений для очень многих и очень разных претендентов.
Споры о происшествии в Угличском Кремле 15 мая 1591 года не утихают уже не одно столетие. Спорят историки, спорят писатели, журналисты и криминалисты, но угличская трагедия так до конца и не раскрыла всех своих тайн.
........