Введение:
Балет - самое жестокое искусство. Ноги вечно сбиты. Ежедневные шесть часов у станка - необходимый минимум, не говоря уж о диете. И все-таки это способ в юные годы добиться славы, а только в юные годы она и нужна по-настоящему.
На взгляд дилетанта личное творчество танцовщика сводится к минимуму. Он - инструмент балетмейстера, его глина и кукла. Получается какой-то триумф послушания... Но так в любом искусстве! В кино режиссер - даже больший диктатор, он вообще навязывает актеру и зрителю свой взгляд на вещи. Нет театра без единой и жесткой воли. Но именно в балете у актера самый большой соблазн счесть успех именно своей заслугой. Он действительно глина, но, лепя, балетмейстер использует его свойства, его темперамент, и под конец ему начинает казаться, что он сам сотворил роль.
Есть еще одно дилетантское мнение: русский классический балет - мертвое, застывшее, тоталитарное искусство... Это мнение действительно очень распространено в среде дилетантов. Джаз не отменяет симфонической музыки, Шостакович и Моцарт работали с одним составом симфонического оркестра. Есть школа. Она равно обязательна для классика и авангардиста, не говоря уж о том, что во всем мире драматические актеры каждый день начинают с упражнений у станка. Баланчин, Бежар, Лифарь, Марта Грэхем - все великие новаторы начинают с этого. И русский балет начала века - балет русских сезонов в Париже - называли неоклассикой. Отсюда, кстати, началась новая мода на классический танец, и Стравинский - человек чуткий и расчетливый - стал писать балеты не просто так. Без классической традиции любой авангард выглядит пошлостью - какой, судя по воспоминаниями очевидцев, были и некоторые танцы Айседоры Дункан.
Большинство премьеров (танцовщиков-мужчин) быстрее сходят со сцены, чем балерины, и долгожителей среди них немного - в отличие от женщин, которым балет дает железное здоровье и долголетие. Многие танцовщики кончают безумием, Нижинский - самый известный пример. Балет – это постоянный стресс, а женщины природой лучше приспособлены к стрессам, да и физические нагрузки все-таки меньше.
Глава 2:
«Величайшим импресарио всех времен» называли организатора «Русских сезонов» в Париже Сергея Дягилева. Его жизнь представлялась сплошным триумфом, звездной дорогой, вымощенной золотым кирпичом и устланный розами. На самом же деле он начинал без средств, всегда балансировал на грани банкротства и умер в безденежье» - так представил журнал «Спутник» в своем пятом номере за 1998 год Сергея Павловича Дягилева.
Мировой балет многим обязан С. П. Дягилеву.
Его именем названа площадь в Париже, но почему ее до сих пор нет в Перми, которую он любил и часто вспоминал свою пермскую мужскую классическую гимназию.
«...Так часто со слезами в горле вспоминал гимназию и особенно последние годы. Конечно, я не хотел бы, чтобы они снова вернулись, но все-таки в воспоминаниях о гимназии у меня остается столько родного чего-то такого, что я уверен, уже не повторится». (Из письма С. П. Дягилева приемной матери Е. В. Дягилевой).
В 1921 году в Лондоне при постановке «Спящей красавицы» П. И. Чайковского назревала почти финансовая катастрофа. Западной публике, предрасположенной к одноактным композициям, оказалось не под силу смотреть классический многоактный балет, как «Спящая...». У театральных касс становилось безлюдно. Чтобы избежать полного провала, Дягилев прерывает гастроли, отправив артистов в отпуск, а сам уезжает в Париж. И здесь к нему опять приходит непостижимая Шанель. Она вспоминает о нем: «Он сходил с ума, не зная, что предпринять, Я осмелилась: «Сколько вам нужно, чтобы уладить дела в Лондоне?» Он назвал какую-то сумму, не помню какую. Я тут же дала ему чек».
Не правда ли, какое великодушие, какое благородство не назвать сумму! А ведь чек был на 200 тысяч франков золотом.
В июле 1997 года в Нью-Йорке скончалась прославленная русская прима-балерина Александра Данилова, последняя из доживших до наших дней прим Дягилевской антрепризы. В том же самом году, двумя месяцами раньше в российском посольстве в Париже прошел торжественный вечер, посвященный 125-й годовщине со дня рождения Сергея Дягилева. Юбилейный вечер открыла знаменитая балерина Ольга Лепешинская. Она говорила о великом балете, открытом для Европы Дягилевым, и о продолжении начатых им традиций. В программе вечера были выступления артистов русского балета из Большого и Мариинского театров. В тот вечер парижане открыли для себя новое поколение русского балета, и как много лет это открытие было связано с именем Дягилева.
В этом году исполняется 90 лет с начала первых балетных сезонов Дягилева в Париже. Медленно, нехотя уходил XIX век, «золотой век» русского искусства, открывший миру Толстого и Достоевского, Чайковского и Мусоргского, Репина и Сурикова.
На смену шел новый век, полный предчувствий перемен в социальной и художественной жизни России. Еще впереди были катаклизмы трех русских революций, первая мировая война, но ощущение изжитости старых ценностей и старых идеалов уже витало в воздухе. Жизнь требовала перемен.
В 1890 году в столицу Российской империи Санкт-Петербург приезжает розовощекий увалень, полный сил и энергии 18-летний провинциал Сережа Дягилев. Первые шаги его столичной жизни, его желание завоевать всех и сразу, его провинциальный максимализм напоминают честолюбивых героев Бальзака и Флобера.
На становление художественных взглядов и ориентиров Дягилева первостепенное влияние оказала встреча с друзьями его кузена, студента юридического факультета Дмитрия Философова, в петербургском доме которого он и поселился. Молодые, блестяще образованные, талантливые в разных отраслях художники Константин Сомов, Евгений Лансере, Лев Бакст, историк музыки Вальтер Нувель и душа компании, сын петербургского архитектора художник Александр Бенуа организовали «Общество самообразования», приведшее их впоследствии к художественному объединению «Мир искусства». «Невские пиквикцы», как называли себя будущие «мирискусники», поначалу не принимали Дягилева всерьез, но они и не подозревали, как талантлив их ученик. Он как губка впитывает все идеи и разговоры своих высокообразованных друзей, посещает выставки, театры, в 1895 году дважды путешествует по Европе, встречается с европейскими знаменитостями: Золя, Массне, Гуно, Беклиным. К середине 1890-х годов перед нами совершенно другой Дягилев, изменилась даже внешность: бледное лицо, эффектная седая прядь, надменный взгляд, безупречный костюм - всё соответствовало придуманному им амплуа «мецената европейского толка». Но главное, что присуще только ему, - «объединяющая творческая воля». Для Дягилева начинается период созидания, поражающий своим размахом.
В начале творческой деятельности театр не был главным увлечением Дягилева, хотя в 1899 году он поступает на государственную службу в Дирекцию императорских театров России. Ему поручено реформировать «Ежегодник императорских театров», который под редакцией Дягилева становится респектабельным и высокохудожественным изданием.
Понимая, что казенная сцена нуждается в обновлении, что диктаторский механизм императорских театров тормозит развитие искусства, Дягилев при содействии князя Сергея Волконского, ставшего в это время Директором императорских театров, и своих друзей - художников-мирискусников Бенуа, Бакста, Коровина, Лансере - пытается в 1901 году поставить в Мариинском театре балет «Сильвия» на музыку Делиба. Постановка, задуманная как реформаторский спектакль, таковой не оказалась. Ни художники, ни Дягилев еще не имели общей идеи, да к тому же и Дирекция не поддержала яркую стороннюю инициативу. Неосуществленная постановка обернулась скандалом, и Дягилев был уволен без права поступления на государственную службу.
Практически в это же время на сцене Мариинского театра появляется блестящий танцовщик, выпускник Петербургского театрального училища Михаил Фокин. Его жизненный путь пересечется с Дягилевым только через 10 лет, но каждый из них придет к этой встрече готовым к поискам новых путей в искусстве балета.
Заключение:
Итак, русский балет начала века - балет русских сезонов в Париже - называли неоклассикой. Отсюда, кстати, началась новая мода на классический танец, и Стравинский - человек чуткий и расчетливый - стал писать балеты не просто так. Балет вообще оказался в двадцатом веке русским искусством. Русский балет был символом величия страны. В нем есть для этого все необходимое: пышность, условность, триумф дисциплины и строгости, классичность форм, высокие страсти... Великий балет могут себе позволить только великие государства.
Как мы выяснили, конкретную дату появления первых балетных представлений в России определить действительно сложно, однако в истории русского балета есть совершенно точная дата возникновения балетной школы в Петербурге – 1738 год – которая и знаменует собой появление профессионального балетного театра в нашей стране. Основателем первой русской балетной школы считается французский танцовщик и балетмейстер Жан Батист Ланде, выступавший в Париже, Дрездене, Стокгольме, и появившийся в России в начале 1730-х годов в эпоху царствования Анны Иоанновны.
Главным итогом деятельности школы Ланде можно считать появление профессионального обучения искусству танца в России, а особенно важным то, что с появлением русских балетных артистов в театральной труппе был развеян миф о невозможности превзойти в мастерстве итальянских и французских танцовщиков.
Главными балетмейстерами петербургского балета были талантливые французские хореографы. Наивысшего своего расцвета русский классический балет достиг в период деятельности в качестве главного балетмейстера петербургского балета Мариуса Петипа. Он работал солистом в Петербурге с 1847г.